Сразу вспомнился последний разговор со Жрецом Ючи Хамадой.

Он признавался тогда, что точка на карте Котлованов — это тайный вход в катакомбы, ведущие в Атифу, древний город подземных магов. В той точке должен был ждать человек по имени Керук, и теперь я не сомневался. Это именно мой отец.

«Он заведует фагнумом в Котлованах, — говорил тогда Хамада. — Но лучше спросить про него у Оракула Тарэта. Он почему-то называл его Иномирец Керук. Так в карте и отметил. Керуку я и должен был тебя передать».

Меня бросило в холодный пот.

Знал ли отец, кого именно к нему должны были доставить? Неужели он специально послал людей, чтобы они привели его сына? Если так, то он у подземных магов совсем не последний человек.

— Ну что? Открыл? — послышался за спиной голос Акулины.

Она увидела фото в моих руках и попросила посмотреть.

— Какой ты тут смешной, — она заулыбалась, — но чертами очень похож на своего отца. Глаза такие же, как у него. И у тебя очень красивая мама. Мне жаль, что она болеет.

Девушка положила руку мне на плечо.

— Если я что-то могу сделать... как-то помочь...

Я наконец поднялся на ноги и посмотрел Акулине в глаза.

— Можешь. Если случится так, что я не вернусь из Котлованов, если погибну, найди мою мать и привези её сюда. Уверен, если ты захочешь, то сможешь это сделать. Забери эту фотографию. Так ты будешь знать, как выглядит моя мать.

Акулина с тревогой оглядела моё лицо.

— С чего ты взял, что не вернёшься? Мы уничтожим в Котлованах то, что должны уничтожить, и вернёмся. Возможно, даже весь отряд уцелеет.

— Просто пообещай мне.

Она кивнула.

— Обещаю.

После её слов мне стало спокойнее. Я обнял Акулину, чем немало её удивил: от неожиданности она замерла, но потом обняла меня в ответ.

— Спасибо, — прошептал я и стиснул девушку крепче.

Простояв так недолго, она отстранилась первой и улыбнулась, переведя тему разговора, чтобы я совсем не раскис.

— Когда начнём тренировки, господин Киджо? Ты же так представлялся моему отряду, да?

— Моему отряду, — поправил я, тоже улыбнувшись.

— Ах, я забыла, кто у нас тут командир! — Акулина закатила глаза и толкнула меня плечом.

Лучи утреннего солнца осветили гостиную чайного домика.

Бросив прощальный взгляд на чемодан отца, я взял его и отправился на улицу.

— Надо это сжечь.

— Сжечь?.. — опешила Акулина. — Это же память!

— По нему люди Ланне могут меня вычислить, они видели его. Лучше уничтожить чемодан.

Я не стал говорить ей о записке, решив, что Акулине не стоит знать обо мне всё. Вообще всё. Она и так слишком много обо мне знала.

Мы ещё долго простояли на улице, на берегу озера, где я лично поджёг чемодан вместе с одеждой. Стояли и смотрели, как огонь пожирает вещи моего отца, а едкий чёрный дым столбом поднимается над водой.

Акулина держала меня за руку всё это время.

Вернувшись в домик, мы опять долго молчали, пока девушка насильно не усадила меня за стол и снова не налила чай.

— Надо перекусить, давай. Мой телохранитель не должен голодать, иначе лишу его жалования.

Она старалась поддержать меня, как могла.

В конце концов, во мне даже проснулся аппетит, как и у Акулины, и мы умяли бутерброды за несколько минут, будто не ели неделю.

Заодно поговорили о будущем походе, и о том, что теперь вместо Чердака Академии я буду жить в резиденции Акулины, буквально у неё под боком, поэтому тренироваться мы будем каждое утро, перед занятиями.

Акулина пообещала выделить мне личный верхолёт, чтобы я добирался до Академии сам, ну а потом повернула разговор в очень щепетильную для меня тему — о земельном наделе.

Она потащила меня смотреть земли.

До самого полудня мы осматривали территорию на верхолёте: и огромные поля, и лес, и озеро, и, конечно, особняк со всеми прилегающими постройками.

— Это юг Западного Нартона, далеко от границ с Котованами, — сообщила мне Акулина. — Здесь зима не такая холодная, как в Измаиле, даже озеро не замерзает. Я покупала эту землю сама и тщательно выбирала.

Для простого телохранителя это был слишком щедрый подарок, но на мои возражения девушка только морщила нос и повторяла, что это не последняя её земля, что у неё есть своя огромная резиденция и «ещё парочка живописных кусков Стокняжья».

В итоге, уступив её напору, бумаги я подписал, став полноправным владельцем всех этих территорий.

Правда, пока ни капли им себя не ощущал, хотя она ещё раз напомнила мне, что отныне на всех официальных картах Стокняжья появился мой герб, и теперь каждый будет об этом знать.

— Ты можешь делать на этих землях всё, что хочешь, — сказала Акулина, всучив мне бумаги. — Можешь строить тут ещё дома, оборудовать полигон для тренировок, селить сюда, кого хочешь. Хоть весь свой клан.

Всё это было заманчиво, но я всё-таки уточнил:

— Я что-то должен Дому Снеговых за это? Или тебе лично?

Она на секунду задумалась, бросив на меня странный взгляд, но потом покачала головой.

— Это надел, обещанный в рамках договора между господином Маямото и Домом Снеговых о перекупке твоего контракта. Ты ничего не должен. И точка.

Ещё раз облетев территорию, мы решили отправиться в резиденцию Акулины.

Если честно, я всё ждал, что в чайный домик нагрянет её разгневанный папаша и разрушит тихую идиллию этих мест, но он так и не появился, хотя прошло уже полдня.

Не появился он и у своей дочери в резиденции.

Там меня уже ждала роскошная комната, которую подготовили специально для телохранителя Акулины Андреевны. Располагалась она рядом с её спальней, чтобы, если понадобится, я сразу мог прийти на помощь своей клиентке.

Видя, что я немного смутился, разглядывая всю эту царскую роскошь, Акулина заулыбалась.

— Если хочешь, я попрошу всё убрать, чтобы тебя не напрягало.

— Да нет, не нужно... — Я кашлянул и почесал затылок. — Думаю, привыкну.

Пока она показывала мне свою резиденцию, в которой я уже бывал, но лишь в одном крыле, мы встретили личного Целителя Акулины, женщину по имени Елена. Врача ранга Трёх Богов. Именно в этой резиденции она когда-то залечивала мне колено, тут мы и познакомились.

Она, конечно, сразу узнала меня.

— Кирилл Миронович, рада видеть, — она кивнула и улыбнулась.

И вроде ничего особенного, но её улыбка будто говорила мне: «Всё-таки наша Акула тебя заполучила».

— Елена Павловна, — обратилась к ней девушка, — теперь здоровье моего телохранителя в ваших руках. На нём не должно быть ни единой царапины, ни одного синяка. Он должен забыть, что такое головная боль, усталость и прочее.

Елена пообещала, что будет проверять меня дважды в неделю.

От такой чрезмерной заботы мне захотелось сквозь землю провалиться.

Я уже начинал скучать по угрюмому учителю Галею, которому было вообще по барабану, есть ли на мне царапины, болит ли моя голова, отвалилась ли у меня рука или нога, и вообще, не развалился ли я на части.

Познакомив меня с персоналом, горничными, поварами, охранниками, садовниками и прочими, Акулина наконец решила, что с меня хватит, и отправилась отдыхать.

Я быстро проверил её спальню «на наличие опасностей», переговорил с персоналом, изучил карту территории и схемы огромного замка, и только потом вернулся в свою комнату.

Тревога всё не отпускала: Андрей Снегов должен был давно узнать, что было в Тафаларе, и прибыть, чтобы открутить мне голову, но его всё не было.

Понервничав в ожидании расправы ещё около часа, я вырубился прямо в одежде и обуви. И те двенадцать часов, которые я проспал, как мёртвяк, из меня был самый хреновый телохранитель за всю историю существования охраны.

Меня растолкала сама Акулина.

— Эй, Волков! Ну сколько можно? Ты сюда дрыхнуть пришёл? Ты, в конце концов, будешь меня охранять или нет? А вдруг меня похитили?

Я приоткрыл один глаз, оглядел недовольную Акулину и перевернулся на другой бок.

— Похититель ещё жив? Или можно ему посочувствовать?