— Не томи, Йона, — попросил её Галей.

Женщина кивнула.

— Итак, Кирилл Волков. Активный резерв — двадцать тысяч. Потенциал — до сих пор не определён.

В зале воцарилась тишина.

— Прошу прощения, сколько?.. — через несколько секунд уточнила Исидора.

— Двадцать тысяч, — повторила Йона.

Исидора переглянулась с Саблиным, а тот почесал лоб, не веря сказанному.

— А у императора сколько?

— Двенадцать, — ответил за Исидору Галей. — У семьи Искацин самые высокие резервы в Стокняжье, от восьми и выше. Это очень сильный род. У морских и воздушных магов тоже есть сильные рода, но не настолько, как у Колидов.

Учитель был доволен моим результатом, это читалось в его взгляде.

А вот я, если честно, ожидал тысяч пять, но никак не двадцать. В итоге выходило, что меня должны были возненавидеть вообще все маги этого мира, с таким-то резервом.

Все, кто сидел за столом, поднялись и с ещё большим уважением посмотрели на меня.

— Это впечатляет, Кирилл Миронович, — произнёс Мичи.

— И заставляет опасаться, — резонно добавила Исидора.

Ощущалось всеобщее волнение. Все понимали, что приближается день свадьбы, когда я объявлю о своём появлении, а значит, скоро меня будут опасаться не только в этом зале.

Обстановку разрядила Мидори.

Она влетела в зал, запыхавшись и приглаживая волосы ладонями.

— Простите, я опоздала... простите, ради Бартла.

Увидев её, Йона заулыбалась.

— Проходи, дорогая. Присаживайся в кресло, ты у нас одна осталась.

Девушка тут же уселась в кресло, и Йона приступила к измерению её резерва. Через несколько минут, когда Мидори уже погрузилась в мёртвый сон, внезапно затрещал один из приборов, стеклянный сосуд с фильтрами.

Йона подскочила к нему.

— Что ж такое! Да не может быть! У меня на Волкове ничего не сломалось, а тут...

Женщина посмотрела сначала на Галея, потом — на меня.

— Простите, господа, прибор сломался. Я успела только определить активный резерв. Три тысячи. Насчёт потенциала ничего не могу сказать, не успела увидеть.

Галей нахмурился.

— Ты уверена, Йона? В Академии Мидори ставили потенциал всего в три тысячи, а ты утверждаешь, что у неё уже потолок.

— Нет, Фуми, я ни в чём не уверена. Нужно перемерить хотя бы месяца через два, чтобы девочку сильно не травмировать.

Когда Мидори очнулась, Йона дала ей выпить тот же эликсир восстановления, который когда-то давала и мне.

— Три тысячи, дорогая. А всё остальное мы с тобой позже выясним, не волнуйся.

Йона очень прониклась к Мидори, это было видно ещё по первой их встрече. Тогда Йона даже не знала, что это дочь Галея, но сразу приняла её сторону.

Сама же Мидори с тоской глянула на меня, будто извиняясь за такой маленький резерв, хотя лично я считал, что она достойный маг и очень непростой. Мидори справилась с моим Демоном, как сильный Друид, а это что-нибудь да значит.

Потом Йона долго объясняла Галею, почему мог сломаться прибор.

— Это дистиллятор силы, Фуми. Хрупкая штука. Я измеряла сразу несколько человек подряд. Не ищи тут проблем.

Галею такого объяснения было мало, но спорить он не стал, лишь задумался, после чего задал совсем другой вопрос:

— Как твои исследования? Ты всё подготовила?

Я тоже ждал от неё ответа.

Женщина кивнула.

Она приехала не только из-за измерений, но и за тем, чтобы помочь мне вывести фагнум из организма. Как сказал Саргон, его помощница провела в своей лаборатории кучу времени, чтобы создать эликсир. Вообще-то, я просил Джанко мне помочь, пока она была здесь, но та сказала, что сначала дождётся эликсира Йоны, а уж потом будет пробовать Божественное Врачевание. Так ей казалось надёжнее и безопаснее.

Йона вынула из кармана стеклянный флакон с серой жидкостью.

— От этой дряни сначала будет долго болеть голова и тошнить, около суток, а потом вырвет. Будь готов, парень. Вывернет до слёз, понял? Так должен выйти фагнум. Тебя должно вырвать красной маслянистой жидкостью.

Я забрал у неё флакон и поморщился.

Сутки ходить с тошнотой не очень хотелось, но деваться некуда. На свадьбе надо было появиться без красных зрачков, иначе у Бутона будет повод сгрести меня в тюрьму без разбирательств, прямо со свадьбы. Предъявят «употребление запрещённого магического вещества», а из Бутона я рискую уже не вернуться.

Как и обещала Йона, меня измучила сильная тошнота.

Это было настолько хреново, что я проклял всё на свете. Башка раскалывалась, мешая думать, наутро я даже не сразу смог встать с кровати, перевернулся на живот, уткнулся лбом в подушку и долго лежал.

И чем больше времени проходило, тем тяжелее мне становилось.

Я не ел, не проводил собраний, ни с кем не встречался, лишь изредка заставлял себя хотя бы выпить стакан воды. В отражении зеркал на меня смотрел бледный, с синюшной кожей, полумертвяк, поэтому я старался туда не смотреть. Будет смешно, если вот такой несчастный Колид с опухшими зенками предстанет перед обществом и громко заявит о своих интересах.

Ну да.

Вытерпеть бы эти поганые сутки.

К вечеру, по окончанию срока, у меня начались мучительные приступы рези в животе, и тогда я чуть не сдох от боли. Я, конечно, был благодарен Йоне за помощь, но всё равно ненавидел её всей душой.

Самый сильный приступ застал меня прямо в коридоре, между моей комнатой и кабинетом. Во рту появилась горечь, а потом скрутило так, что я сполз по стене на пол и скрючился, сжав руками живот.

На мой стон прибежала Мидори, она как раз была где-то внизу, в гостиной.

— Кирилл! Я здесь!..

Девушка сунула мне под нос мензурку с сильным запахом, что-то похожее на полынь, горькое и неприятное, но почти сразу боль в животе ослабла, а вот тошнота так и осталась на месте.

— Сейчас... вывернет... — прокашлял я, поднимаясь на четвереньки.

Не хотелось бы, чтобы Мидори лицезрела всю эту картину.

Шепча заговоры на ходу, она помогла мне подняться и повела в ванную.

— Ты весь горишь! — Девушка ахнула, быстро смочила полотенце под краном и принялась протирать мне лоб.

— Мидори, спасибо... но тебе лучше выйти... — Я оттеснил её за дверь, забрал полотенце и быстро закрылся в ванной.

И тут меня реально вывернуло.

От сильного приступа рвоты я скрючился над раковиной, вцепившись в неё рукой, иначе бы ноги подогнулись. Казалось, из меня вываливаются к чёрту все кишки. Не знаю, сколько это продолжалось, но краем уха я слышал, как Мидори за дверью шепчет друидские заговоры, убирающие боль.

Когда всё закончилось, мне заметно полегчало, даже голова перестала болеть.

Только была проблема — никакой красной маслянистой жидкости, как завещала Йона, из меня не вышло. В основном выпитая вода.

Я перевёл дыхание и, прижав полотенце ко рту, заглянул в зеркало на стене.

— Твою ж мать...

Красные зрачки всё так же смотрели на меня из отражения...

Книга 5. Эпизод 9.

Я скрипнул зубами, глядя в зеркало на свои красные зрачки.

Видимо, придётся обращаться к Джанко, чего очень не хотелось делать, чтобы не подвергать её опасности своим визитом.

Выйдя из ванной, я натолкнулся на взгляд растревоженной Мидори. Она подошла ко мне и повернула к себе лицом, разглядывая мои глаза.

— Как же так? Почему не помогло? Йона — очень сильный Алхимик.

— Видимо, недостаточно сильный, — мрачно ответил я.

— Мне так жаль. Может, она переделает эликсир?

— Нет времени. Извини. — Обогнув её, я сразу отправился вниз, в гостиную.

Мне срочно нужна была Джанко.

До свадьбы оставалось всего три дня, и если я не выведу фагнум из организма, то можно будет вообще забыть о своих планах.

Узнав, куда я собираюсь, Галей сначала не хотел меня отпускать, но в конце концов сдался, потому что и сам понимал, насколько это важно.

— Будь осторожен, расстояние большое, — сказал он напоследок. — И не лезь в людные места. Ты народный герой, и твоё лицо знают даже в самой глухой деревне. Газеты, открытки, детские книжки, даже почтовые телепортационные марки с твоим изображением. Портретисты постарались. Так что тебя сразу узнают, если мельком увидят. Слухи разлетятся мгновенно.