В этот момент у входа в шалаш послышались шаги, а потом кто-то постучал веткой в стенку.

— Кирилл, моя дочь у тебя?

Это был голос Николая Кудинова.

Я разрешил ему войти. Мужчина быстро окинул взглядом обстановку — примятую лежанку, кубок с соком, расстегнутую рубашку своей дочери — и повернулся ко мне.

— Есть важная новость, Кирилл Миронович.

У него был настолько суровый вид, что я не стал откладывать и оставил Мидори в шалаше вместе с кубком.

— Она не должна собой жертвовать, — сразу же сказал мне Кудинов, как только мы отошли подальше в ночной лес. — Не принуждай её ни к чему. Не ломай ей жизнь и не обрекай на одиночество. Ты не любишь её и никогда не будешь ценить так, как будет ценить тот, кому она действительно станет дорога. Она всё твердит про свой свиток, но это не её собственный выбор. Она хочет совершить что-то важное и пожертвовать собой, но я не позволю ей.

Я нахмурился.

— А о какой новости вы говорили?

— Эту новость я узнал совсем недавно, перед самым отбытием в Янамар, — тихо начал Кудинов. — И я бы не хотел никому о ней говорить, даже Мидори, но ты должен знать. Это важно.

Он подошёл ближе и понизил голос до шёпота.

Несколько минут Николай Кудинов рассказывал мне свою новость, а потом — о планах, которые вынашивал все эти дни в Янамаре. Он будто открыл мне глаза заново.

— Теперь ты понимаешь, что свиток — не суть судьбы? Это одна из тропинок, ведущая к единому храму. Свою судьбу мы всегда вершим сами, даже если думаем, что это не так.

Я посмотрел мужчине в глаза и крепко пожал ему руку.

— Спасибо, господин Кудинов. Спасибо вам.

— Только это должно остаться между нами, понял? Никому ни слова. Особенно моей дочери.

— Конечно.

Развернувшись, я быстро отправился в шалаш. Там Мидори всё ещё ждала меня.

Только она уже не сидела на моей лежанке, а расположилась в соблазнительной позе, держа кубок в руках. Рубашку она теперь не просто расстегнула, а вообще её сняла. Голую грудь небрежно прикрыла моим же кителем.

Как только я вошёл, девушка протянула кубок мне.

— Так на чём мы там остановились, Кирилл Миронович? — Она облизала языком губы, но это выглядело больше забавным, чем сексуальным.

Я подошёл к лежанке и забрал у неё кубок, после чего выплеснул содержимое на землю и бросил кубок на лежанку.

На Мидори я больше не смотрел — мне было не до неё. Я быстро достал свиток из подсумка, но не стал его подкидывать, как обычно, а просто развернул в руках, чтобы увидеть только самый конец полотна.

Да, всё так, как сказал Кудинов. Его слова подтвердились.

Мидори прижала китель к груди и кинулась ко мне, чтобы тоже увидеть свиток, но я уже закрыл его и убрал обратно в подсумок.

— Что там было? Кирилл! Что там было?

— Ничего. Продолжай искать знак. Это пока всё, что нужно.

— А как же наследник рода Чи? У нас осталось совсем мало времени. Давай используем кубок любви...

Девушка отбросила китель и намеренно оголила грудь.

— Тебе нравится? — Она прильнула ко мне, обняла за шею и чмокнула в губы. — А теперь выпей из кубка.

Я отстранился, быстро накинул на неё оставленную на лежанке рубашку, затем поднял девушку на руки и донёс до выхода.

— Тебе не нужен никакой кубок, Мидори, — сказал я, ставя её на ноги. — Найди того, кто и без кубка будет тебя любить. Ты же мне потом сама «спасибо» скажешь.

Я понимал, что сейчас меня назовут козлом или даже импотентом, но всё равно испытывал облегчение. Если хоть кого-то получится освободить от воли богов и позволить жить своей жизнью, то это будет уже маленькая победа.

— «Спасибо» скажу?! — оттолкнула меня Мидори. — Вот сейчас прямо и скажу тебе «спасибо»! Спасибо, что ты такой мерзавец!! Подлец! Сволочь! Скоти-и-ина!!!

Она влепила мне такую пощечину, что у меня чуть башка не отвалилась.

Была бы у неё рука потяжелее — она бы мне череп проломила.

— Кажется, я не того человека лианами скрутила! Надо было воткнуть шип тебе в задницу, Волков! И чего ты так странно на меня смотришь? Всё! Ты лишил род Чи будущего! Только ты мог подарить мне наследника без Знамения, а теперь отказываешься? Неужели я настолько страшная, что ты не можешь себя пересилить? Я даже кубок любви притащила, чтобы ты не страдал по Джанко хотя бы одну ночь. А ты... ты...

Пока она на меня шипела, весь шалаш охватывали колючие лианы. Ещё чуть-чуть — и скрутят меня, как до этого Горо.

В итоге я не выдержал. Обхватил Мидори за плечи и рявкнул ей в лицо:

— Ищи знак, мать твою!! Доверься мне и своему отцу!

Лианы сразу же угомонились.

— А при чём тут мой отец? — опешила Мидори. — Он пока всего лишь варвар. Он ни на что не влияет. И вообще, о чём вы там разговаривали? Это он сказал тебе меня не трогать, да? Но это же несправедливо!

Я не стал больше спорить и молча выпроводил её из шалаша. Кубок любви так и остался на моей лежанке.

Следующие четыре дня Мидори со мной не разговаривала, не смотрела в мою сторону и вообще меня не замечала.

Она общалась с остальными и даже с Горо, чем явно напрягала отца.

Мы всё дальше продвигались на север Янамара. Последнюю точку должны были проверить на тринадцатый день поисков. Это была та самая деревня Дзию, о которой говорил Горо.

Когда до неё оставалось несколько километров, Мидори внезапно замерла на полушаге в густых зарослях акации, потом медленно развернулась и пошла прямо ко мне, будто забыла, что злилась на меня и считала мерзавцем-подлецом-скотиной.

— Он где-то рядом, — прошептала она, подходя ко мне вплотную. — Знак Сферы Памяти... он где-то здесь, я чувствую это... Кирилл... он существует...

Девушка заулыбалась, в её глазах блеснули слёзы счастья.

— Вперёд, быстрее! — велел я остальным.

Вместе мы устремились к деревне Дзию, быстро преодолевая заросли, болотину и ручьи. Демон бежал впереди, разведывая местность, да и сам я постоянно использовал образ Следопыта, чтобы не наткнуться на местных жителей или засаду военных.

Чутьё подсказывало, что всё будет непросто.

Почувствовать знак — не значит, найти его.

— Да... да, я чувствую! — всё чаще повторяла Мидори, стремясь вперёд. — Он здесь! Он рядом! Я ощущаю его всё лучше! Камэко спрятала знак Нагину где-то в этих лесах!

Когда до Дзию оставалось совсем немного, я остановил отряд и снова обратился к Мидори.

— Если подойдём ближе, ты сможешь определить, где именно знак? В каком именно месте деревни?

Девушка уже еле дышала от нетерпения.

— Думаю, смогу. Но надо подобраться близко. Так близко, насколько сможем. Я могу отправиться на Демоне и...

— Нет, — отрезал я. — Одну я тебя не отпущу, даже с Демоном. Это опасно.

Мы снова двинулись к деревне, шли бесшумно и осторожно. Демон, я и Мидори — впереди; Котов, Горо и Мичи страховали в отдалении по флангам; а Кудинов замыкал.

Девушка уверенно указывала путь.

— Туда. Это там. Там.

Но уже через какое-то время схватилась за лоб и понеслась в сторону деревни ещё быстрее, бормоча на ходу:

— Он пропал... знак пропал... я его больше не чувствую... только не это...

Внезапно я ощутил лёгкий запах гари.

Сначала не придал этому значения — мы пару раз встречали места пожарищ в лесу. Только запах становился всё гуще, всё настойчивее, а когда вдалеке показались первые дома и заборы Дзию... точнее то, что от них осталось — то сразу стало понятно: деревни больше не существует.

Она сгорела...

Эпизод 15.

Одна неделя до Дня Сидха

— О нет! Нет! — Мидори рванула к сгоревшим домам, но я догнал её, остановил и прижал к себе.

— Тихо, не кричи только.

Она уткнулась лбом мне в грудь и всхлипнула.