— Ты машешь хвостом, — рассмеялся я.

— Да ну, нет! — тут же возразил Демон.

— Машешь.

— Тебе показалось.

— Да машешь, я же вижу.

— Это точно не я! Хвост — субстанция относительно меня совершенно чужеродная.

Огромной лапой он повалил на землю и Мидори, а потом вылизал и её лицо. Она обняла его за лохматую шею.

— Так куда там надо тебя подвезти? — уточнил он у меня деловито.

— Нужно убрать с дороги последнего врага.

— Убрать? — встрепенулся Демон. — Хирургически?

— Хирургически.

Внезапно передо мной появился целый взвод варваров на пространственных панголинах. Хотя теперь называть их варварами язык уже не поворачивался. Это были маги без Знамения, такие же как Иномирцы. Их привёл Николай Кудинов.

Он спрыгнул с панголина и поклонился.

Я не стал тратить время, быстро оседлал Демона и посмотрел на людей, собравшихся вокруг меня.

— Прогуляемся до столицы! Нас там заждались!

Мидори уселась на Демона позади меня, обняла и тесно прижалась к моей спине.

— Ратибор, — услышал я её шёпот. — Ни одна сила мира не сможет сравниться с тем, как я тебя люблю.

В столицу мы въехали уже через час.

Впереди шёл Демон со мной и Мидори, сразу за нами — весь клан Волкова на колесницах воздушных магов, а дальше — Иномирцы отца на варанах и люди Кудинова на пространственных панголинах.

Чтобы войти в главный город Стокняжья, мне не нужна была армия. Никто даже не встал у нас на пути. Ни один солдат. Горожане не прятались, а, наоборот, выходили на улицы. Все наблюдали, как мои люди продвигаются по улицам столицы прямиком к императорскому дворцу и шептались:

— Это Волков... посмотрите!

— Он не предатель.

— Он пришёл вершить правосудие!

И все понимали, что будет дальше.

Доехав до дворца, я и Мидори спешились, но Демон пошёл позади нас, утробно порыкивая. Иномирцы и бывшие варвары остались на улице, а внутрь со мной отправился только мой клан.

Они окружили меня, готовые вступить в схватку в любой момент, но этого не понадобилось. Во дворце, как и в самом городе, никто не посмел преградить мне дорогу.

Слуги и охрана только передавали друг другу:

— Это Волков. Пропустить его!

И все пропускали меня, расступались в стороны и с трепетом наблюдали за каждым моим шагом. Я же шёл в тронный зал, потому что именно там, прямо посередине, находился силовой знак рода Искацин — символ пламени, знак Сферы Огня Ган.

И вот я остановился перед большими золочеными воротами в тронный зал.

— Приготовьтесь, — на всякий случай сказал я своим ребятам.

— Мы всегда готовы тебя защищать, Кирилл Миронович, — серьёзно ответил мне Мичи.

Я кивнул и размахнулся щитом Стража. Двери распахнулись от моей таранной волны, и я немедля шагнул внутрь.

Посередине зала, в огромном факеле статуи бога Бартла, полыхал огонь Ган, а внизу, у подножия изваяния, стоял трон императора. Он действительно меня ждал.

Рядом сидела вся его семья — те, кто остался в живых: жена, две дочери, уже без мужей, и несколько маленьких внуков. Все три сына императора погибли. Сам же Борислав Искацин, как всегда, прикрывался кем-то другим. На этот раз своей семьёй: женщинами и детьми.

Он поднялся с трона, всё такой же величественный. Его бульдожья челюсть дёрнулась, и он громко заговорил, положив ладонь на рукоять меча в ножнах на поясе:

— Я ждал, что ты явишься, Ратибор! Мне уже доложили, что моя армия пала! Но, как видишь, я не покинул своего дворца!

— Ты не покинул своего дворца, потому что тебе нигде не найти защиты, — сказал я холодно. — Твой народ отвернулся от тебя, и даже самый последний слуга презирает весь твой род. Ни один паршивый охранник не остался, чтобы защитить тебя. Тебе просто некуда идти, Борислав. Есть только знак Ган, у которого ты пытаешься найти защиту, но вряд ли он тебе поможет.

Я остановился напротив трона, за мной встал мой клан, а по обе стороны от меня — Мидори и Демон.

Зверь скалился, его жёлтые глаза внимательно наблюдали за каждым движением императора. Мидори тем временем смотрела на семью Борислава Искацин и контролировала их.

Император с ненавистью оглядел моих ребят и снова посмотрел на меня.

— Каким бы ты жестоким ни был, ты не будешь убивать невинных. — Он глянул на остатки своей семьи. — Неужели ты убьёшь женщин и детей, чтобы истребить род Искацин?

— А не так ли ты сам собирался истреблять род Колидов? — процедил я. — Тебя не смущали ни женщины, ни дети.

— Значит, ты и знак Ган уничтожишь?

— Если он будет мне мешать.

Тяжёлая челюсть императора дрогнула, он нервно сжал кулаки, но быстро взял себя в руки.

— Что ты хочешь от меня? Говори, что ты хочешь, Колид! Хочешь северные земли? Так я отдам их тебе!

— Всё, что мне нужно, я заберу сам.

— А бумаги... — Он торопливо вытащил из кармана бумаги со своей подписью о передаче земель. Его руки дрожали. — Вот бумаги! Я подписал их! Тебе и твоему народу достанется вся Тунтурия, все залежи соли, что там есть! Что тебе ещё надо?

— Ты думаешь, у тебя получится откупиться?

Я неторопливо вытянул меч из ножен. Всё его семейство в ужасе шарахнулось к стене, за статую Бартла.

— Здесь огонь Ган! — крикнул император. — Он защитит меня!

— Можешь проверить. — С мечом наперевес я направился к нему. — Я могу убить тебя сразу или в бою. Выбирай. Ладислав очень просил, чтобы я убил его в бою. А ты что скажешь, Ваше Величество?

Я начал подниматься по ступеням к трону.

Борислав совсем побледнел, хоть и так был бледный. Он попятился и забормотал точно так же, как Ладислав:

— Ратибор, давай договоримся. Обо всём ведь можно договориться, ты же понимаешь.

— Мы уже договаривались. У тебя был шанс.

С каждой ступенью я всё ближе подходил к императору, а он всё дальше отходил к статуе Бартла. Понимая, что вряд ли ему удастся избежать возмездия, он вынул меч и приготовился.

— Последний раз тебя прошу, Ратибор. Давай всё обсудим... ну? Ты хочешь занять мой трон, да? Это тоже можно обсудить. Всё можно обсудить... мне всё равно пора на покой, трон свободен. Он твой! Забирай! Ну? Что ещё тебе надо?

— Папа! — возмущённо заголосила одна из дочерей, высунувшись из-за статуи. — Ты обещал трон мне! Я следующая после Августа, а он погиб!

Император ничего ей не ответил — ему было не до неё. Я приближался всё быстрее, а отступать ему было некуда.

— Ратибор... ну что ты решил насчёт трона? — спешно забормотал он.

— Всё, что мне нужно, я возьму сам, — повторил я.

В этот момент Борислав кинулся на меня, взмахнув мечом. Это последнее, что он успел сделать. В два удара я вышиб меч из его рук. Оружие упало, и я поднял его, после чего с двумя мечами снова пошёл на Борислава.

— Ратибор, ты не посмеешь убить императора. Я есть власть, а ты должен...

Я перекинул императору его меч.

— Если ты власть, то покажи её мне!

Тот ухватился за рукоять меча, в отчаянии бросил на меня взгляд и кинулся в атаку. Наши клинки со звоном схлестнулись в ударе. Борислава отшибло назад, он вжался спиной в статую Бартла, ну а я одним ударом вбил клинок ему в грудь.

Император дёрнулся, повиснув на моём мече. Он будто до сих пор не верил, что это случилось. Я задрал голову и посмотрел на факел с огнём Ган. Он горел так же ровно, будто богу Бартлу было уже всё равно, что происходит с его далёким потомком.

— Не... не... — Император ещё раз дёрнулся в предсмертной агонии.

Он заглядывал мне в глаза и всё пытался что-то сказать.

— Не... не...

— Ненавидишь меня? — Я продолжал держать его на клинке.

— Не... не... не убивай... мою... семью...

Выдохнув это уже вместе с брызгами крови, он обмяк, и я рывком выдернул меч из его груди. Император Борислав Искацин повалился у ног статуи бога бури и правосудия.

Пламя Ган продолжало гореть ровно.