Алексей Карамазов вместе с Виктором уничтожили лабораторию. А днем позже убили Петра. Алексей присвоил себе маску. Видеофиксация боя осуществлена с дроида и прилагается к отчету».

Полено оглушительно треснуло, выбросив сноп искр. Старик с портрета над каминным порталом мрачно взирал на своего потомка. Казалось, что в его взгляде появилось чуть больше презрения, чем обычно.

Мужчина тяжело вздохнул и убрал лист с отчетом в папку. Значит, Карамазов переиграл хитрого Петра Васильевича. Впрочем, это неудивительно. Мужчина был уверен, что опухоль поселилась именно в мозгу Оболенского, полностью поработив его волю и сделав Петра послушной марионеткой. Объект же и притащил Карамазова и его команду на болота, решив сменить носителя. И если бы Алексей поглотил опухоль – он бы сразился с Виктором.

И при мысли об этом мужчина разочарованно вздохнул. Этот бой мог стать вершиной мастерства. А победитель – Феникс – занял бы прекрасное место в его коллекции.

– Он все равно окажется у меня, – хрипло произнес мужчина.

Виктор ускользнул не впервые. И в этот раз он оказался под покровительством Карамазова. Странно, что тот еще оставался жив и не получил нож в сердце.

Мужчина хмыкнул и покачал головой. Если бы молодой князь знал, кого он считает своим другом, то не стал бы поворачиваться к нему спиной.

Хозяин кабинета взял крохотную чип-карту, повертел ее в руках и с явной неохотой отложил. У него осталось незаконченное дело.

Встав с кресла, мужчина подошел к одному из книжных шкафов и снял с полки большой том.

Где-то в глубине заскрипел механизм. Полка вздрогнула и тяжело, с неохотой, повернулась. Из темного проема потянуло холодом.

Мужчина вошел в коридор, и закрепленные под потолком лампы дневного света замерцали, разгораясь и освещая коридор бледным светом. Идти пришлось долго. Несколько раз человек поворачивал и спускался по лестнице, пока не попал в тоннель. В нем по обе стороны располагались металлические двери. За некоторыми из них царила тишина. За другими слышался смех, стенания и рев.

Мужчина остановился у одной из створок. Приложил ладонь к сканеру. И дверь открылась, явив взору небольшую одиночную камеру.

Впрочем, рассматривать здесь было особо нечего. Стол, железные нары, вмонтированные в бетонный пол. Тонкий матрас, не спасающий ни от холода, ни от жестких металлических ребер нар. В темноте прятались узкий умывальник и уборная.

На кровати сидел человек. Он отрешенно смотрел в точку на стене. Лицо его скрывала маска из мешковины.

Заметив, что дверь открылась, пленник поднялся на ноги. Подошел к входу, склонил голову к плечу, словно большая птица. Пленник рассматривал своего тюремщика без злобы или ненависти. В его глазах был лишь интерес.

– Хранитель Мора не справился с задачей, – произнес мужчина. – Может быть, у тебя получится доделать то, что начал Петр?

– Что Мы получим взамен? – хриплым, взлаивающим голосом спросил мужчина.

– Свободу. Если справишься.

Ответом послужил смех, который оттолкнулся от стен, усиливаясь и расслаивалась. Казалось, что смеялось одновременно много человек.

– Ты не уверен в том, что Мы справимся? Он один. А Нас несколько.

Гоблин. Каин.

Пролог. Театр Вихо. Карамазов. Книга вторая 

Скальпель и Топор

Большой зал Николаевского театра был забит. Сегодня давали премьеру и аншлаг был ожидаем.

Князь Добрынин делал вид, что увлечен представлением и получает удовольствие. Он расположился в индивидуальной ложе, отделанной красной кожей и время от времени поглядывал в экран телефона. На нем появлялись фотографии красивых девиц в изысканном белье. Под каждым снимком виднелись цифры и значки стихий. Цены в каталоге были немалые, но и качество жриц любви в этом приложении было на высоте. Почти каждую из них можно арендовать на долгий срок и даже… Мужчина облизнулся. Пару таких девушек он забирал в свой загородный дом для долгих развлечений. Князь воплощал с ними самые дикие фантазии, после чего исковерканные тела приходилось сжигать на заднем дворе. Но это того стоило. У каждого аристо свои слабости. Пожалуй, надо сегодня присмотреть одну или двух девок посвежее.

Зал взорвался рукоплесканиями, отвлекая мужчину от тяжелого выбора. Вспыхнули лампы по периметру огромного помещения. Актеры и актрисы кланялись на сцене. Кто-то довольно глупый, чтобы выставить себя идиотом, швырнул огромный букет, который был тут же сбит воздушной плетью одного из охранников.

Занавес опустился, и люди потянулись в фойе. Князь постучал пальцем по нераскрытой программке и тоже неспешно поднялся с кресла. Молчаливый охранник тут же подал хозяину шарф и трость. Последняя выполняла роль аксессуара для подобных мероприятий. Стоило сохранять вид достойного аристократа и трость из кораллового дерева алого цвета. Набалдашником ей служила голова змеи из черепашьего панциря и перламутра, с глазами из рубинов.

Князь Добрынин свернул на экране каталог и раздраженно набрал сообщение водителю. Он хотел поскорее выбраться из этого места и оказаться там, где можно перестать держать осанку и раздаривать вежливые улыбки посторонним.

В холле гудел народ. Мало кто спешил уходить. Достойный повод выгулять свои драгоценности, меха и юных вторых супруг выдавался нечасто. Между мрачного вида мужчинами пестрели их спутницы. Лениво окинув взглядом присутствующих, Добрынин убедился, что никого по-настоящему стоящего здесь нет. Великий князь, младший брат Императора, так и не появился, а значит, и выражать свое почтение было не кому.

«Федор должен был подать машину еще пять минут назад. Где его носит?», — с раздражением подумал князь.

— Как вам постановка, Антон Васильевич? — послышалось за спиной.

Добрынин обернулся. И едва сдержался, чтобы не скривиться в отвращении. Перед ним стоял мужчина в элегантном костюме, белой рубашке и узким галстуком, который удерживал зажим из желтого металла, усыпанный прозрачными камнями. Чернов. Бывший бастард, который быстро поднялся на работе с Мезоамериканскими корпорациями. Он стал настолько богат, что даже смог купить себе титул. Теперь Чернов имел право разговаривать с чистокровными аристократами и, кажется, считал, что ничего предосудительного в этом нет.

Добрынин никогда не любил таких выскочек. Имя нужно было заслужить, наследовать. Многие старые семьи Святославичей, которые вели родословную от Рюрика, не чтили даже Романовых. Не говоря уж об этих “Заводных”, как презрительно называл наглых самодовольных выскочек сам князь. За деньги можно купить титул, но не родословную. Разбавленная грязью кровь никогда не станет чистой.

— Прекрасно, — нехотя сказал князь. — Несмотря на то, что главную роль играла Ольга Павлова. Певички новой волны считают себя центром мироздания. И мнят себя талантливыми. Хотя на деле большинство из них весьма посредственны. Их карьера строится исключительно на деньгах отцов или любовников.

— Возможно, князь, в чем-то вы и правы. Хотя отыграла Ольга весьма неплохо.

Морщинистое лицо Добрынина тронула гримаса отвращения:

— Не думаю, что это ее заслуга. Скорее, талант режиссера. Он способен заставить даже табуретку отыграть нужную ему роль.

Чернов обернулся по сторонам, словно пытаясь кого-то высмотреть:

— Вы сегодня без семьи? — улыбнувшись, уточнил он.

— Раисе Павловне нездоровится. А Василий и Татьяна уехали к родне.

Разговор прервал писк пришедшего сообщения.

— Прошу меня простить.

Антон Васильевич вынул телефон. Посмотрел на экран и криво усмехнулся.

— К сожалению, мне пора, — сообщил он. — С радостью пообщался бы с вами еще, но…

— Конечно, я понимаю. К слову, в четверг я хочу организовать небольшой прием в родовом особняке. Выпить вина и устроить домашний турнир в “Мотыгу”.

Чернов улыбнулся и протянул руку. Князю пришлось ее пожать. Мужчину неприятно удивило, что молодой выскочка крепко сжал его ладонь и первый ее отпустил.