На дверь я нанесла руническую формулу. Теперь никто, кроме меня, не мог не только открыть дверь, но даже просто ее увидеть. Чтобы войти в комнату, надо было начертить на стене руну ключа.

Поздно вечером я поднялась на чердак. С собой, помимо древнего фолианта и кусочка мела, прихватила плед, кувшин с тонизирующим зельем и несколько магических светильников. Плед расстелила по центру комнаты, светильники разместила так, чтобы помещение оказалось равномерно освещено.

Прикрыла глаза, затем медленно вдохнула, выдохнула… Начинать ритуал было страшно, я хорошо осознавала возможные последствия. Вот только невозможно учить магию исключительно в теории, как и невозможно полагаться на одни лишь руны. Мне жизненно необходимо место для практики. Я не желала больше быть слабой и безвольной. Хотела в случае необходимости суметь защитить не только себя, но и Шейрана.

Хватит! Я больше не буду жертвой!

Раскрыла книгу и принялась перерисовывать на полу сложный, состоящий из трех сотен рун узор. Начертив очередную ключевую руну, я устраивала короткую передышку и делала несколько глотков зелья из кувшина.

План был до гениального прост. Мой резерв восполнялся быстро, а зелье к тому же придавало жизненных сил и слегка ускоряло наполнение энергией источника.

Последние два блока формулы я чертила на полу с большими перерывами. От усталости чуть не теряла сознание. Лишь благодаря зелью и силе воли продолжала работу.

Руническую формулу нельзя оборвать на середине, нельзя растянуть ее написание на несколько дней. В учебнике четко оговаривалось: формула должна быть закончена за одни сутки. Если не успеть вовремя, то она начнет разрушаться, при этом на каждый ключевой символ вновь будет расходоваться энергия. Иными словами, если я не закончу формулу в срок, то энергии потрачу в два раза больше — такой расход силы меня не просто лишит дара, он меня убьет.

Начала я чертить формулу в полночь, закончила узор, когда через окно на крыше в комнату заглянули первые лучи солнца. Сил проверить, сработал ли ритуал, не было, как и доползти до пледа в центре комнаты, я отключилась там, где лежала, так и не выпустив кусочек мела из пальцев.

Проснулась, когда небо в чердачном окне начало темнеть. Голова раскалывалась. Меня бил озноб, то ли от холода, то ли еще от чего. Я дотянулась до кувшина и выпила последние капли зелья — немного полегчало, мысли прояснились. Попыталась оценить собственный источник — итог оказался неутешителен, энергия восполнялась слишком медленно, за прошедшее время он наполнился лишь на треть. Похоже, я почти надорвалась… Хотя почти — не считается. Главное, чтобы ритуал сработал.

Некоторое время я бездумно смотрела на небо в окне, собираясь с духом и силами, — надо было проверить действие антимагической сферы.

Я видела еле уловимое колебание воздуха над границей сферы, но это не означало, что ритуал сработал именно так, как должен был.

Наконец, решившись, создала крохотного светлячка. Отголосок использованной энергии устремился в пространство, достиг границ сферы, а потом бесследно растворился в ней. Я облегченно вздохнула и улыбнулась. Все было не зря — теперь у меня появилась площадка для тренировок.

С трудом поднялась на колени, а потом и на ноги. Надо было спуститься вниз, вернуться в свою комнату. Из поля зрения Марты я пропала часов на двадцать, вероятно, в особняке обыскали все углы, заглянули в саду под каждый куст. Экономка, наверное, устроила Эллине допрос с пристрастием, пытаясь узнать, что та со мной сделала и где спрятала тело.

Я нервно хихикнула, представив эту сцену. Хотя если бы я действительно пропала, Эллина бы только обрадовалась, да и Марта несильно опечалилась. Остальным же слугам и вовсе до меня дела нет…

Когда спускалась по винтовой лестнице с чердака, то заметила в коридоре второго этажа Марту. Прятаться было поздно, экономка меня тоже увидела.

— Алана, где тебя черти носят?

Надо же, как быстро Марта позабыла уважительное обращение и перешла на панибратское «ты».

— На чердаке была, — прикрывшись ладошкой, зевнула я. Даже пытаться отрицать очевидное было глупо.

— Что ты там делала?

— Спала.

— Все это время? Уже почти девять вечера!

— Да. — Я с самым невинным видом кивнула.

Ноги держали с трудом, если бы я не подпирала поручень винтовой лестницы, то уже растянулась бы на полу.

— Но… зачем?! Почему?..

— Так это… я до утра не могла глаз сомкнуть, все ждала, что в комнату опять Эллина ворвется. А потом подумала, что на чердаке она меня точно искать не будет, вот и перебралась туда.

Откровенно говоря, легенда вышла слабенькая, если за прошедшие дни Марта успела хотя бы немного изучить мой характер, то вряд ли в подобную историю поверит.

— Что-то на тебе совсем лица нет, — нахмурилась экономка. — Алана, ты не заболела?

— Не знаю… На чердаке холодно. Я проснулась оттого, что замерзла. Да и не ела я ничего со вчерашнего вечера.

— Так иди в свою комнату. Сейчас тебе нужны горячая ванна, сытный ужин и теплая постель. А про Эллину и думать забудь, ничего она тебе не сделает!

Похоже, Марта меня окончательно приняла, да что там, фактически удочерила. Не зря Шейран говорил, что, несмотря на суровый внешний вид, у старушки доброе сердце.

Дорога до небольшого города на севере Риана — Тиара заняла почти неделю. Путники бы управились быстрее, но последние два дня зарядил дождь.

Ортэм Тиарис скрывался лишь в первые дни после государственного переворота, а затем обосновался в собственном замке. Именно туда подходили верные генералу войска, спешили дворяне и маги со всей Империи — герцог собирал армию. По слухам, уже сейчас Тиарис мог выставить в два раза больше солдат, чем Гейра. Шейран Ферт считал, что сплетники, как всегда, преувеличивали и недоговаривали. Многое зависело от того, выступят ли на стороне Гейры эрлайцы и северяне или заговорщикам придется обходиться собственными силами.

К Тиару путники подъехали поздно вечером. Последний раз в этих краях виконту доводилось бывать восемь лет назад, когда он еще служил адъютантом у герцога. Маленький сонный городок тогда особого впечатления на Шейрана не произвел. Скучное место — город, где никогда ничего не происходит. Казалось, вся жизнь тиарцев подчинялась строгому своду правил — в своей вотчине герцог поддерживал идеальный, пожалуй, даже военный порядок.

Изменения в окружающем ландшафте Шейран заметил на подъезде к Тиару. Вокруг города виделось множество шатров и палаток, дымили костры. В лагере было много солдат и рабочих всех мастей, но хватало и всякого сброда. Одни просто не смогли усидеть дома, когда над отчизной нависла беда, другие жаждали приключений, денег и славы. И разумеется, еще ни один лагерь не обошелся без попрошаек и гулящих девок.

Въезд в город перекрывал шлагбаум, перед которым прогуливались два десятка стражников. Герцог понимал, если позволить пришлому люду беспрепятственно проходить в Тиар, то город охватит хаос. На улицах и в трактирах будет не протолкнуться. То тут, то там станут вспыхивать драки, происходить грабежи, и, разумеется, не обойдется без пары убийств. Ортэм Тиарис любил свой город, а потому кого попало в него пускать не собирался.

— Я виконт Шейран Ферт, бывший адъютант герцога Тиариса. Спешу присоединиться к войску его светлости.

— Извините, лорд Ферт, въезд в город только по особому разрешению! — бодро отрапортовал начальник стражи. — Мы сейчас же пошлем гонца, чтобы сообщить о вашем прибытии… Возможно, вы хотите написать записку или передать что-то на словах?

Шейран черкнул на листе несколько строк и передал записку гонцу. Тот вскочил на жеребца и тут же умчался.

Служба у Тиариса всегда была поставлена отлично, каждый знал свое место и спектр обязанностей, самодеятельность не допускалась, а зачастую и вовсе наказывалась. Отчасти поэтому Шейран так и не прижился на воинской службе.

Гонец вернулся примерно через час, передал какую-то записку начальнику стражи.