Акулину такое не удивляло.

За прошлые месяцы она успела насмотреться, как Кобра режет целые отряды ниудов в одиночку, но никогда бы не подумала, что им самим предстоит смертельная схватка.

Извернувшись, Акулина приложила Джанко кулаком по лицу, а потом добавила ногой. Та отлетела в дерево, ударилась спиной и упала на землю. Акулина тут же подскочила и замахнулась, чтобы вырубить её, но соперница вдруг скрылась в тенях.

Акулина успела ухватить вёрткую змею за раненную руку и снова вонзила в неё когти, а потом ударила коленом в лицо. Этого ей показалось мало, и она хлестанула Кобру о ствол дерева… ещё раз… и ещё… пока та не начала обмякать.

И в этот момент их взгляды встретились.

Акулина начала стягивать маску с лица, но тут Джанко сощурилась, а затем молниеносным движением рук вбила оба кинжала в живот Акулины.

Лекарша вложила все силы в этот удар.

Брызнул яд.

От слепящей боли потемнело в глазах. Акулина сделала короткий отчаянный вдох и шагнула назад, руки сами собой отпустили Кобру, и образ Следопыта начал исчезать — отрава попала в организм.

Джанко, окровавленная от ран, в порванной рубашке, стояла и смотрела, как на её глазах соперница слабеет и теряет защиту, как яд от кинжалов распространяется от живота во все стороны и зеленью покрывает тело.

Смерть…

Акулина пошатнулась и медленно начала оседать на землю, на перемолотые в схватке кусты. У неё не хватило сил устоять.

О, великие боги, она бы всё отдала, чтобы умереть стоя, глядя Кобре в глаза!..

Но увы, она опустилась сначала на колени, а потом и вовсе легла на бок, тяжело выдохнула и помутившимся взглядом посмотрела на Джанко. Хромая на одну ногу, та подошла к Акулине и посмотрела на неё сверху вниз, затем осторожно опустилась рядом и сдёрнула маску сама.

В лесу пропали все звуки.

Не шумел ветер, не трепетала листва в кронах над головой, запахи исчезли.

— Акула?.. — От ужаса и шока Джанко отпрянула.

Акулина закрыла глаза, сделала последний мучительный вдох, а на выдохе прошептала:

— Я ведь люблю его… ты знаешь?

Больше она ничего не смогла произнести, да и не хотела: всё, что нужно, было сказано. Пусть с большим опозданием даже для самой себя, но стало легче.

Сознание погрузилось в темноту, яд сожрал её тело… а потом Акулина ощутила прикосновение прохладных целительных рук к своему животу.

— Терпи, — прошептали рядом.

Джанко принялась её лечить.

Она долго водила ладонями по телу Акулины, по всем её ранам, после чего начала вытягивать яд из организма. Сколько это продолжалось, неизвестно, но с каждой минутой становилось легче. Янамарская Кобра была могущественной Целительницей, этого не отнять.

— Терпи… ещё немного… — порой говорила она тихо и продолжала исцелять.

Акулина смотрела на её избитое бледное лицо и не могла поверить в то, что сейчас происходит.

Во-первых, Джанко жива.

Во-вторых, лечит её.

— Зачем… ты это делаешь?

— Если бы ты хотела, ты бы давно меня убила, — ответила Джанко.

Акулина опустила глаза.

Да, так и было. Она могла бы убить любовницу своего будущего мужа, но не сделала этого.

— Мы должны объединить силы, если хотим, чтобы Кирилл выжил в этой войне, — продолжила Джанко, всё так же уверенно. — Ты жестокая стерва, но никогда не причинишь ему вреда, я знаю это. Ты выйдешь за него замуж всё равно и сделаешь так, чтобы он добился своего.

— А ты?

— А я помогу с тыла. Для остальных меня не должно существовать, лишь немногие знают, что я жива. Твоя задача убедить в этом своего отца, чтобы у него не осталось сомнений.

— Твоя смерть — идея Кирилла? — Акулина кашлянула и сразу же ответила сама себе: — Ну конечно… кто бы ещё мог на такое решиться.

Джанко приложила ладонь к её лбу, забирая головную боль.

— Ты намеренно привязала его к себе? — спросила Акулина.

Этот вопрос она хотела задать ей давно, очень давно.

— Нет, не намеренно. Так получилось. Я даже испугалась сначала, очень испугалась, но он мне так нравился, что я надеялась на будущее с ним. И сейчас надеюсь.

Джанко убрала руку и посмотрела Акулине в глаза.

— Я спасла тебе жизнь, и теперь мы квиты. Между нами будет только равноправное сотрудничество. Война не оставляет нам выбора. Стокняжье проигрывает, и ты лучше меня знаешь, что происходит на фронте. Мой родной Янамар может исчезнуть и твой Западный Нартон. Эти княжества находятся на границе, и на их землях уже бушует война. Если и Тафалар не устоит, то всё рухнет.

Акулина приподнялась и села.

Боль в животе ушла, хотя рана затянулась не до конца, зато от яда больше не кружило голову и не жгло по всему телу.

— Я расскажу Кириллу, что переговорила с тобой. Будем встречаться здесь же, на этом месте, у этого дерева. Только ты и я.

Она протянула Янамарской Кобре руку, и та крепко пожала её.

Джанко не только говорила дельные мысли, без истерики и слез, но и была сильным бойцом, а Акулина такое уважала.

— Он не собирается тебе изменять, — добавила она. — Можешь в нём не сомневаться.

— Я не сомневаюсь. — Джанко помогла Акулине подняться на ноги. — Но мы это ещё обсудим. Позже. А теперь иди.

Акулина уважительным кивком попрощалась с Коброй, а та склонила голову в янамарском поклоне.

Они договорились о следующей встрече и, не оглядываясь, разошлись в разные стороны.

Это было тяжело.

Очень.

Почти невыносимо.

Новость о гибели Джанко облетела всех за считанный час, и Клан погрузился в скорбь.

Я принимал соболезнования беспрестанно, а потом из окна своего кабинета наблюдал, как кто-то из ребят плачет на улице. Трагедия, боль, горе. Мидори ревела навзрыд у меня на груди, когда привезли тело — она за это время сильно привязалась к Джанко. Сейчас никто бы и не вспомнил, что они когда-то враждовали.

Ребята старались меня поддержать, как могли.

Больнее всего было наблюдать за отцом Джанко, но я должен был добиться того, чтобы всё выглядело естественно. Узнав о смерти дочери, мужчина заперся в комнате гостевого дома, и Мидори сразу прибежала ко мне.

— Он же убьёт себя, Кирилл! Он не выходит и ни с кем не разговаривает!

Если бы он знал, что я жив, то в первую очередь пришёл бы мстить мне, а уж потом убил себя.

— Никого не впускайте в гостевой дом, — попросил я Мидори, после чего нарисовал знак Небытия и из кабинета сразу же переместился туда.

Встал перед дверью комнаты Акиро Ян и постучал.

— Откройте, господин Ян. У меня к вам разговор.

Дверь почти сразу распахнулась.

Он узнал мой голос.

На его руке блеснул щит Стража, и не осталось сомнений, что на этот раз смерть приготовлена уже мне самому…

Книга 5. Эпизод 8.

Отец Джанко не стал разбираться, почему я жив.

Он решил просто пришибить меня за смерть своей дочери, причём сразу, с порога. Распахнул дверь и отправил ударную волну от своего щита, а ранг Стража у него был приличный — Крепость, с резервом больше трёх тысяч единиц.

Правда, всё равно намного меньше, чем у меня.

К тому же, я ожидал, что так будет.

Успел использовать броню, о которую и разбилась ударная волна противника. Меня лишь немного отшатнуло назад.

— Ублюдок, — процедил мужчина и атаковал ещё раз.

Тёмные очки не прикрывали его изуродованные глазницы, и я впервые их увидел. Судя по шрамам от ожогов, несчастного мага ослепили.

Очередная таранная волна толкнула меня назад, обожгла искрами и с гулом исчезла, после чего я шагнул внутрь комнаты. Драться со слепым человеком никто не собирался, унижать его — тем более.

Я был виноват перед ним и собирался успокоить его.

— Она жива, — сказал я, закрыв за собой дверь. — Ваша дочь жива.

Он попятился, споткнулся и чуть не упал, но я успел ухватить его за плечо и придержать, за что тут же получил ещё одну ударную волну чуть ли не в лоб. Хорошо, что не убрал броню, а то череп бы разворотило.