— Знаю. Они были на площади. Довольно сильные бойцы.

Вихо прижал голову ногой и дернул за волосы, сорвав трофей.

— Кстати, я видел на площади дочь Муромцева, — добавил Рипер. — Очень… интересная девушка.

— Она нам больше не нужна, — равнодушно ответил Вихо. — Но возможно, мы убьем ее потомков. Если окажемся здесь.

— Ты же не отступишься, пока не завершишь ритуал Охоты.

— Это выше нас, — протянул Вихо. — Таков обычай. Двенадцать потомков лучших воинов должны пасть от наших рук. Таков наш путь. А потом мы уйдем.

— На родину?

Вихо равнодушно пожал плечами:

— Возможно.

Охотник осторожно продел скальп в отведенное для трофея гнездо на рукояти томагавка. И лезвие топора вспыхнуло, словно отвечая на зов хозяина. А затем выпрямился и посмотрел в глаза Риперу:

— Твои люди убили нашу добычу. Хотя мы приказали доставить девку живой. Она должна была умереть от нашей руки.

Рипер развел руки:

— Значит, такова была судьба, брат.

Вихо зло взглянул на бойца, но ничего не ответил. Молча встал и направился к выходу.

Глава 8. Допрос с пристрастием

Виктор вышел из-за угла забора. И вид у напарника был очень злой. Рядом покорно плелся мужчина лет тридцати. Он перебирал ногами, желая поспевать за сопровождающим его парнем.

— Вы уже вернулись, — глядя на нас, протянул он. — А я как раз хотел поговорить с этим господином.

Круглов встряхнул мужика так, что у бедолаги клацнули зубы.

— Это еще кто такой? — уточнила Катерина.

Виктор пожал плечами:

— Сам хотел бы узнать. Я отлучился на минуту. А когда вернулся — он крутился рядом с машиной. Заметил меня и бросился бежать. Вот я и решил догнать его и поинтересоваться, что он здесь делал.

Феникс покосился на мужичка. Невысокого роста, бледный, с широким дряблым лицом, тянущимися от висков к макушке залысинами, и животом, который нависал над штанами на резинке. Поверх майки был надет расстегнутый халат дома призрения.

— Я просто хотел оставить послание, — оправдываясь, проблеял он. — Донести о подозрениях.

— То есть это ты подсунул брошюру? — уточнил я. — Тот самый “Ононим”?

Мужичок покосился на Виктора и нервно кивнул. Я довольно усмехнулся:

— Ну тогда рассказывай.

— Что? — оторопело переспросил мужик.

— Все, что знаешь, — вздохнул я.

Осведомитель воровато осмотрелся по сторонам:

— Не здесь. Вся территория вокруг дома призрения заставлена камерами. Эта сторона отключена до вечера. Но если вдруг кто решит включить запись…

Ононим заметно затрясся.

— Лекарь-настоятель страшный человек. Он отомстит. Лучше….

Виктор кивнул, понимая, к чему клонит мужик. Ухватил пленника за шиворот и потащил к машине.

— Эй! — возмутился было наш осведомитель, но Феникс и слушать не стал. Открыл багажник и указал на дно.

— Сам полезешь? Или тебе помочь? — усмехнулся он.

— Я на такое не подписывался! — взвизгнул мужик. — Это нарушение прав!

— Ты же сам сказал, что вокруг дома призрения полно камер, — резонно возразил я. — Значит, если тебя заметят в салоне — это будет выглядеть странно. А вот если ты поедешь в багажнике…

Виктор покосился на сотрудника:

— Ну!

Мужик тяжело вздохнул:

— Наверное, вы правы. Ладно.

Подталкиваемый Кругловым, осведомитель полез в багажник и принялся там устраиваться.

— Ну как? Удобно? — участливо поинтересовался Феникс, когда мужик улегся в багажник, поджав к груди ноги. — Ты смотри не балавайся!

Виктор шутливо погрозил пальцем и захлопнул крышку.

Машина тут же ощутимо просела на заднюю ось. И я начал переживать, как бы не отлетели колеса.

— Теперь поехали, — напарник хлопнул в ладоши, будто бы оттирая грязь, и направился к водительскому сиденью.

— Куда?

— В этом городе много мостов.

— Только не надо лишнего насилия, — фыркнула Катерина, садясь в машину.

— Сама хочешь все выяснить?

— Считаешь, что я не смогу? — с вызовом уточнила она.

Девушка попросила остановиться нас у забегаловки, которая продавала еду на вынос. И вскоре приняла пакет, из которого исходил аппетитный дух.

— Только сунь туда руку, — предупредила она воодушевленного Виктора.

— С чего это ты решила кормить этого бедолагу?

— К каждому человеку нужен свой подход. У того, что в багажнике, на бейдже наклейка с этого заведения питания.

— Не заметил.

— Не удивлена, — девушка закатила глаза. — Остановите у того парка. И не мешайте мне работать.

— И жрать вкусняшки, — проворчал Феникс. — Что мешало взять и на нашу долю?

— Это ж чистый яд, — возмутилась секретарша. — Мне придется принять на себя этот груз…

— Ага. Не подавись бургером, — оборвал ее Виктор и отвернулся.

— Можешь забрать картошку, — подобрела Катя.

— Сам себе куплю, — проворчал начальник охраны, а потом покосился на пакет с едой, вынул оттуда коробочку с длинными желтыми палочками и небольшую баночку с соусом.

Девушка взяла еду и вышла наружу. Открыла багажник и ласково попросила незнакомца выйти.

— Пойдемте поедим у того столика и заодно поговорим без свидетелей, — предложила она и мужик засеменил следом за ней.

— Она и тебя так купила? — осведомился Виктор.

— Глупости. Мы какое-то время иногда встречались…

— Хватит врать. Она хитрая бестия. Играет кнутом и пряником. А ведь я вижу, что ей не нравлюсь.

— С чего ты так решил?

— Друже, я ведь не слепой, — хмыкнул Феникс и протянул мне лакомство. — Она воспитана в старых традициях. Считает высокородных достойными, а бастардов типа меня — отребьем.

— Не думаю… — начал я примиряюще.

— Забей, — прервал меня парень. — Меня это не задевает. Мне всю жизнь встречаются подобные ей. И я сам смотрю на плебеев с таким же выражением на лице, какое появляется у нее, стоит бастарду оказаться рядом с аристократами. Все жду, когда она ляпнет что-нибудь мне.

— Ты ведь не станешь ее воспитывать? — насторожился я.

— Дураков учить — только портить, — успокоил меня друг. — Ее так воспитали. И такое не вытравить ничем. Калинин тоже не в восторге от того, что ты не ставишь слуг на место. А Юсупов и вовсе свою прислугу поколачивает.

— Серьезно? — скривился я. — С чего ты взял?

— Его служанки вздрагивают от резких движений. Я замечаю такие вещи, потому что рос в приюте. Там нас часто наказывали розгами и тумаками.

— Дичь, — неприязненно отозвался я.

— Согласен.

Мы наблюдали, как Катерина протянула мужику салфетку, как улыбалась, слушая его. Никто бы не заподозрил девушку в игре, пока сотрудник психушки не потянулся к руке Калининой. Катерина едва заметно скривилась и позволила чужим пальцам коснуться тыльной стороны ладони. После чего продолжила разговор, чуть отстранившись.

— Как она его по морде не двинула, — восхитился Виктор. — Умеет. Могет!

Спустя несколько минут девушка тепло попрощалась с информатором, сунув ему пару купюр. А потом пошла к машине, брызгая на ладони санитайзер. Лысенький мужичок смотрел ей вслед с глупым выражением на лице, словно узрел богиню.

— Все узнала, — довольно произнесла Калинина. — Едем домой. Все расскажу по дороге.

— Как прикажет моя госпожа, — произнес Виктор с пафосом и я понял, что на какое-то время Круглов отстанет от меня со своими шутками.

— Семен долгое время работал верой и правдой. Воровал умеренно, сотрудников особо не тиранил. Но около года назад и впрямь захворал. Обратился в Синод за помощью, но совет, видимо, решил, что хватит с Горшковича коптить воздух, — девушка рассеянно взяла из рук Виктора хрустящее лакомство. — Решили, что от лекаря-настоятеля проще избавиться, чем тратить время и ресурсы на лечение.

— Баба с возу — кобыле легче, — резюмировал водитель.

— Вроде того, — снисходительно кивнула девушка. — В любом случае директор решил, что не станет полагаться на волю Спасителя. А потому обратился к корпоратам и получил от них помощь. Его прооперировали, о чем Руслан мне поведал.