– Ну? – не выдержав, произнесла она наконец. – Открывай.

– А как я узнаю, что ты имеешь нужную степень секретности? – хитро уточнил я.

Катя вздохнула и закатила глаза к потолку, словно бы считала меня слабоумным.

– Карамазов, проверь почту. И научись уже отвечать на телефонные звонки.

Я вынул телефон. На экране действительно светилось несколько пропущенных от Калинина. А в правом верхнем углу красовался значок почты.

На всякий случай я решил удостовериться и набрал номер Калинина. Трубку взяли сразу.

– Моя внучка добралась? – холодно уточнил Калинин.

– Да, – крикнула в динамик Екатерина. – Я уже здесь, все хорошо.

– Она в курсе дел? – уточнил я.

– Екатерина Сергеевна должна была передать тебе все бумаги, в том числе и договор о степени секретности, – ответил Калинин. – Ладно, не буду вам мешать. Вам есть что обсудить.

Трубка замолчала. Я удивленно посмотрел на телефон.

– Прости, – защебетала Екатерина с притворным сожалением. – Да где они? Ага, держи.

Она вытащила из сумочки бумаги и протянула их мне. На бумагах красовалась печать «Секретно». А внизу каждого листа стояла размашистая подпись Калинина.

– Ну, теперь открывай. Не терпится посмотреть на коллекцию, – хищно усмехнулась девушка.

Я приложил ладонь к сканеру, и дверь открылась, впуская нас в кабинет.

– Мило, – поделилась впечатлением Катерина, осматривая закрепленные на стенде вещи. – Это и есть те самые объекты?

– Зачем приехала? – холодно уточнил и сел в кресло.

Катя удивленно посмотрела на меня.

– Сразу к делу? Даже не поприветствуешь?

Я потер переносицу и выдал:

– У меня была невероятно тяжелая неделя.

– Понимаю причину твоего недовольства. Я и сама не в восторге от подобного. Но отец назначил меня твоим личным секретарем. Так что…

Она пожала плечами и положила на стол лист контракта.

– Таковы правила. Рядом с хранителем-инквизитором должен быть кто-то из Охранного отделения. Или из Синода. Так что либо я, либо Елена Беломорцева.

– Только не она, – поспешно ответил я.

Беломорцева славилась своей фанатичной верой в Спасителя. На всех официальных мероприятиях она носила головной убор, который подозрительно напоминал кокошник из фольги. А фанатиков я не особо любил. Все должно быть хорошо в меру. И превращать дом в подобие монастыря я не желал.

Екатерина кивнула.

– Я знала, что ты ответишь именно так. И сказала об этом отцу. И вот я здесь. И вообще: тебе-то грех возмущаться. Многие семьи мечтают о таком секретаре.

Она выгнула спину и провела руками, словно подчеркивая свою фигуру.

– Теперь ты будешь сидеть в кабинете, отвечать на звонки и приносить мне кофе? – ехидно уточнил я.

– Обойдешься. – Екатерина фыркнула. – Я буду искать новые объекты. И помогать тебе в их… коллекционировании. Потому что я лучшая на всем выпуске Академии. И сразу тебя разочарую: папенька за меня не хлопотал. Я всего добилась сама.

– Ладно, допустим. – Я сдался. – А переезжать зачем?

– Потому что, Карамазов. Вокруг тебя крутятся Юсуповы. И не только сестры, но и сам Михаил Александрович. А ты молод, неопытен и можешь проболтаться. Ну и для контроля расходов финансирования. Допусти таких, как ты, до государевых денег – присосутся пиявками, поэтому я буду вести весь документооборот.

– Проще говоря, твой дед мне не доверяет?

– Карамазов, ну кто в здравом уме станет тебе доверять? Ты же… неблагонадежен. Блогер, музыкант… – Она снисходительно улыбнулась.

– Таким у охранки доверия нет, – закончил я.

– Ну вот. Ты сам все прекрасно понимаешь, – довольно улыбнулась Екатерина. – По поводу моих домогательств до твоей персоны можешь не беспокоиться. Я буду жить в гостевой комнате. Чтобы не нервировать твою пассию. И найду себе, – она хитро усмехнулась, – занятие, пока не буду нужна тебе.

Это заявление меня несколько покоробило. Катерина выглядела на редкость соблазнительной и знала это.

– Сюда никого приводить не вздумай, – выпалил я раньше, чем сумел сдержаться.

– Не беспокойся об этом, дорогой. Я не настолько испорчена, чтобы обжиматься с кем-то в гостиной родового особняка.

Я встал на ноги и подошел к зарешеченному окну.

– Из города можно прекрасно добраться до острова, – возмутился я. – Зачем занимать комнату?

– Потому что так решил мой дед. Нет, ты можешь с ним поспорить…

Екатерина порылась в сумочке и извлекла телефон. Наманикюренным пальчиком принялась листать телефонную книгу в поисках нужного номера.

– Нет, спасибо. – Я покачал головой, понимая, что говорить со стариком не хочу. С него станется прислать Беломорцеву и закрыть вопрос с секретарем.

– Тогда подписывай документы и ставь меня на довольствие, – облизнув губы кончиком языка, добавила Катя. – И валяй уже к своей Юсуповой.

Я подписал бумаги и передал их Калининой.

– Кстати, если мы с Кристиной вдруг решим согрешить – ты будешь контролировать процесс? Ну, чтобы я не проболтался во время…

Катерина потерла ладонью подбородок.

– Ну, она ничего. Я подумаю. Если она, конечно, согласится. Но учти: если ты решишь проболтаться, я буду бить тебя по губам.

– Все, все. Я понял, – с улыбкой ответил я. – Идем. Передам тебя в руки Мэйхема.

– А он не староват для меня? Второй вроде помоложе будет.

– Я несу за тебя ответственность…

– Ты несешь чушь, Карамазов. Но я тебя прощаю.

При входе в гостиную Екатерина как бы между прочим взяла меня под руку и прильнула ко мне всем телом.

– Весьма неплохо, – томно протянула она и с едва заметной паузой добавила: – Поговорили. Я пойду разбирать вещи.

– Тетя Катя переезжает к тебе? – удивленно произнесла Кристина. – Только не говори, что она ждет от тебя ребенка и Сергей Алексеевич выгнал ее из дому, чтобы не позорила род.

Екатерина остановилась у дверей. Обернулась, недовольно смерила взглядом Кристину.

– Какая я тебе тетя, девочка?

– Ну, вам уже двадцать пять, как-никак, – с притворным сожалением ответила Юсупова. – В вашем возрасте девушки Семей уже два-три года замужем. А вы все одна да одна…

– Не нашла того, кто будет меня ценить такой, какая я есть.

Кристина вздохнула.

– Это да, с вашим-то вредным характером и завышенными требованиями. Так и старой девой недолго остаться. Хотя жизнь с кошками тоже имеет особенный флёр.

На милом личике Екатерины выступили красные пятна. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и вышла из особняка.

– Раунд, – констатировал я, присев на диван рядом с девушкой. – Партия. Похоронила.

– Я училась у лучших, – проворковала Кристина и прижалась ко мне. И я почувствовал ее Силу, словно бы девушка осторожно пыталась определить, было ли у нас с Калининой что-то или нет. Но скрывать мне было нечего. И как мне показалось, девушка с облегчением выдохнула.

– Тихая покорная блондинка превращается в тигрицу. В таком образе… что-то есть.

– Екатерина Сергеевна сама виновата. Мадам из аристократической семьи, а ведет себя как девка. Не люблю наглых и напористых. Казарменное воспитание, – фыркнула Кристина и уточнила: – Кстати, зачем она переехала?

Девушка отстранилась и посмотрела мне в глаза. А затем приложила ладошки к щекам, словно бы в притворном ужасе. Глаза стали большими, а пухловатые губы сложились в букву «О».

– Неужели я угадала?! Екатерина Сергеевна Калинина носит твоего ребенка?

Она выкрикнула это нарочито громко, и ее слова имели успех. Я услышал, как гневно фыркнула стоявшая на крыльце Екатерина. И сдавленно хохотнул с террасы Виктор.

В гостиную вошли Мэйхем и Иван, которые тащили несколько чемоданов. А следом за мужчинами шла Калинина.

– Решила перевезти все вещи? – Я удивился.

Девушка лишь махнула рукой.

– Нет, только самое необходимое. Остальное подвезут позже. Если мне у тебя понравится, и ты будешь хорошо себя вести, я задержусь тут надолго. Ты ведь не возражаешь, Лешенька?