Она ухватила меня за ногу и стащила с кровати на пол.

— Это я тебе сейчас посочувствую, поганец!

По её лицу было понятно, что она не злится, а просто забавляется. Настроение у неё было на редкость хорошее.

— Пока ты дрых, папа приезжал!

От таких вестей я моментально проснулся и вскочил на ноги.

— Ты чего меня не разбудила?

Девушка рассмеялась.

— Я сказала, что дала тебе выходной. А ещё поговорила с ним о том, что было в Тафаларе, и отдала пластинки. Мы их вместе прослушали. Весь твой допрос Гедеона и мои пьяные бредни.

Я нервно сглотнул.

— И чего твой отец сказал?..

Акулина посерьёзнела.

— Сказал, что очень доволен тобой.

— Э... не понял... — Я вытаращился на девушку. — Повтори.

— Он доволен тобой, дуралей! Доволен! Доволен! Доволен! О-очень!

Я скривился.

— Это хреновая шутка, Акулина Андреевна.

— Да какая шутка? Папа доволен тобой и... не доволен мной. Сказал, что я слишком легкомысленна для Снеговой, что забыла о своём воспитании и осторожности, и что, если бы не ты, то мне пришлось бы терпеть Гедеона до конца жизни. Ну а папе пришлось бы терпеть давление Николая Ланне. Хорошо, что той пластинкой теперь можно его прижать. Я в свою очередь повинилась, сказала, что осознала свои ошибки, и папа уехал. Всё. Ни слова о том, что было в карете, о резне, о пожаре в таверне и об агентах. Он не стал это обсуждать. По крайней мере, пока. Понятно, что ему всё известно, но, зная отца, могу предположить, что сначала он выяснит всё до мелочей, прежде чем делать выводы и отрывать тебе голову.

Я с облегчением выдохнул.

— Значит, жить буду... пока что.

— И ещё он приказал своему секретарю выписать тебе премию. Двести пятьдесят тысяч золотых брумов.

У меня рот сам собой открылся.

— Ско-олько?..

Получалось, что этой немаленькой премией я мог закрыть сразу половину долга перед Домом Снеговых.

Девушка заулыбалась. Кажется, такой весёлой и жизнерадостной я Акулину Снегову вообще никогда не видел.

Это хорошо, конечно, но мне всё равно стало не по себе.

Если её влиятельный папа начнёт под меня копать, то обязательно что-нибудь нароет.

В резиденции Акулины я пробыл ещё три дня.

Она не покидала свои хоромы и почти постоянно была на виду. Мы вместе завтракали, вместе обедали и ужинали, вместе тренировались по утрам и вечерам, пока что без отряда Иномирцев, а только вдвоём.

Я учил Акулину справляться с голодом, но пару раз она всё-таки умудрилась повалить меня на лопатки и почти вцепиться зубами в шею. В эти моменты она становилась Акулой: кровожадной, сильной и по-звериному непокорной.

Наши поединки в образе Следопытов всегда заканчивались травмами, и Елена лечила нас сразу же, да и регенерация тела работала неплохо.

С каждой тренировкой Акулина становилась всё выдержаннее и хладнокровнее, а значит, опаснее для врага.

Я попросил, чтобы из Академии ко мне в комнату перевезли сейф. В нём хранился мой револьвер и та желейная липучка, которую я покупал в магазинчике Йоны и Саргона. Туда же я положил кубок Колидов.

Нашлась в резиденции и библиотека.

Собрание книг, конечно, уступало тому, что имелось в Академии, но всё же и там находились очень даже полезные книги. Каждый вечер я изучал действие соляных знаков, всё для того, чтобы вписать ещё несколько важных символов в свой атлас.

Из тридцати ячеек в нём было заполнено только шесть, и перед походом в Котлованы я планировал записать ещё минимум двадцать магических формул.

Акулина порой сидела со мной в библиотеке, приносила туда чай, тоже заучивала со мной знаки и жевала печенье, положив ноги на стол. Атлас я ей больше не показывал, а она про него не спрашивала, но что-то подсказывало мне, что девушка вовсе не забыла про артефакты Колидов.

Время летело всё быстрее, и вот наступил день, когда надо было возвращаться на учёбу в Академию.

Мне не терпелось увидеть Джанко, Мичи и остальных.

А ещё очень хотелось встретиться с учителем Галеем.

Когда же я подлетел на верхолёте к академической станции, то даже не ожидал, что там меня будет встречать куча народу. После турнира студенты хотели лично выразить мне свои восторги. Хотя не все, конечно.

Судя по лицам, некоторые мечтали набить мне морду...

— Ты обманул судей!! — услышал я сразу, как только вылез из верхолёта с гербами Дома Снеговых. — Ты не только Витязь! У тебя шесть Линий, а это не честно!

Меня обступила толпа.

Разгневанная студентка с третьего курса вместе с подружками первой полезла разбираться. Я не помнил, из какой они команды, но если бы эти девчонки продержались на турнире долго, то наверняка бы запомнились.

Девушка подскочила ко мне и рявкнула прямо в лицо:

— Тебя не должны были допускать к турниру, Волков! Ты нарушил все правила! Ты пролез на обмане!..

Её тут же перебил другой студент, со второго курса.

— Да брось! Каждый его шаг изучали под лупой! Весь турнир! Он просто сделал вас всех крутейшей стратегией, дура! Если ты не знаешь, что такое военная стратегия, то это уже твои проблемы, и среди Витязей тебе делать нечего!!

Девчонка кинулась разбираться уже с ним, но её место сразу заняла другая недовольная.

— Посмотрите-ка, он явился на верхолёте Снеговых! У него с Акулой шашни! Она ему денег дала, чтобы он судей подкупил!

Из толпы опять кто-то начал возражать.

Завязался громкий спор.

— Мой отец говорит, что Волкова протолкнули его покровители!

— А мой отец говорит, что встать под герб Волкова — это хорошая перспектива!

— А мой отец сам бы его на службу взял, но уже поздно! Снеговы его первыми заграбастали!

Забавно, что теперь даже недовольные не решались называть мою группу слабаками.

Тем временем несколько ребят попросили оставить автограф на листовках о победителях турнира (там стоял и мой герб). Автографы я в жизни не оставлял, поэтому сослался на то, что мне некогда, и уже собрался свалить от всей этой возни.

Но когда те же самые ребята объявили, что хотят ко мне в Клан, я остановился. Затем быстро окинул всех взглядом — а тут были не только Витязи, но и студенты других Линий — и сказал:

— Те, кто хочет под мой герб, поднимите руки.

Я произнёс это негромко, но толпа тут же стихла, и не меньше трети собравшихся вытянули руки. В основном Витязи и Стражи, но были и Мастера Материй с Целителями, и даже пара Жрецов.

— Если есть желающие, обращайтесь к Мичи Хегевара из Линии Стражей или к Платону Саблину из Линии Витязей, — добавил я.

— То есть, к нам! — раздался звонкий голос Мичи позади толпы. — Голос разума говорит мне, что вас, засранцев, будет много!

Народ тут же расступился, даже те, кто орал, что я обманщик и подкупил судей.

Ко мне подошла вся команда, участвующая в турнире. Плюс Мичи и Мидори (Джанко почему-то не было). Они встали вокруг меня, собираясь защищать от всех, кто посмеет ещё что-то высказать, но никто не сказал больше ни слова.

На станции воцарилась тишина.

— Ну и кто там говорил, что мы нечестно выиграли? — спросил у всех Платон Саблин. — Можете прямо сейчас подробнее высказать, если не страшно! Мне, например! У меня сегодня как раз свободное утро!

— Чего заткнулись? Задавайте вопросы, господа! — присоединилась Исидора. — Я отвечу так, что вам ещё долго придётся лечиться от депрессии по поводу своей тупости!

— Или просто лечиться, — многообещающе усмехнулся Андрей Котов.

Лёва промолчал, но набычился так, будто собирался кого-нибудь прикончить.

— Думаю, если у кого-то найдутся вопросы, они их зададут. — Я хлопнул его по плечу и отправился в сторону Академии.

Остальные пошли следом.

Я слышал, как позади студенты наперебой обращаются к Мичи и Платону, чтобы примкнуть к Клану, а сам думал, что со всем этим делать. Народу становилось всё больше. Сразу вспомнился мой свежеиспечённый земельный надел. Было бы неплохо сделать там полигон для тренировок для начала.