— Шутить изволите? Ну-ну. Скоро вам будет не до шуток, когда вы столкнётесь с безумием при первой вашей молитве. Какие вы вообще молитвы успели изучить?

— Только молитву Богине Неба Ковентине.

— Хм, хорошо, — старик погладил бороду. — Поясните классу, что это за молитва.

Знал я немного, только то, чему меня успели научить ещё в Ютаке.

— Эта молитва придаёт скорости ментальному удару Жреца и увеличивает его силы, чтобы воздействовать на сознание противника. Сопровождается жестовым ритуалом «руки к небу».

— Что происходит с противником, когда он слышит молитву, прочтённую правильно?

— Теряет контроль над сознанием и замирает. Новички могут влиять ненадолго — пока длятся десять ударов сердца противника. Чем выше ранг Жреца, тем дольше длится воздействие.

— Ну хоть что-то знаете. Зачитайте нам молитву, господин Волков, и попробуйте воздействовать на кого-то из находящихся в этом зале. К остальным просьба — не использовать защиту сознания.

Я прочистил горло и начал панически вспоминать текст, который заучивал ещё полгода назад.

— Ну… э… обращаюсь к благословенной Богине Неба, великой…

— Ритуальный жест забыл, — ткнул меня локтем Хобин.

Я тут же вскинул руки над головой и продолжил громче:

— Обращаюсь к благословенной Богине Неба, великой Ковентине! Подари мне лёгкость и силу мысли! Пусть её полёт будет стремительным, а небеса — чистыми. Пусть Мать Неба подхватит мою мысль и позволит мчаться за её крыльями. Пусть она вознесёт меня вместе с собой. О великая Мать Неба Ковентина, позволь забрать твою силу и обрушить её на того, о ком я мыслю!

Сначала в зале воцарилась тишина, а потом все дружно засмеялись, даже сам старик Гвидуш. Его чёрный колпак опять съехал набок.

— А что не так?.. — Давненько я не ощущал себя таким идиотом.

Жрецы загоготали ещё громче.

Пришлось заткнуться, чтобы все проржались.

— Ты… ты… ты не на том языке… — Хобин захихикал так, что у него очки чуть с носа не свалились. — Ты не на том языке прочитал!

Мне захотелось стукнуть себя по лбу.

Болван. Совсем забыл, что молитва произносится на древнем языке воздушных магов, вместо этого зачитал дословный перевод на нартонский!..

Опять прочистив горло, я посмотрел на хихикающего Хобина и быстро произнёс молитву уже на верном языке. Всё уложилось буквально в два коротких рубящих предложения, но стоило мне сказать последнее слово, как очкарик внезапно вскрикнул и рухнул на пол, прямо мне под ноги.

Всеобщий смех тут же прекратился.

Учитель Гвидуш кинулся к парню, оттолкнув меня от него подальше и приказав:

— Ни слова больше, Волков! Ни звука! — А сам приложил руку к голове Хобина и прошептал: — Ма-зоу-эхо-но-ба. Проснись, мыслящий свободно.

Пацан распахнул глаза, поморгал и уставился на учителя.

— Простите, господин Гвидуш… — зашептал он, ещё приходя в себя. — Моя защита… я всё-таки её поставил, но он разрушил заслон… он... он меня будто по голове ударил…

— Вставай, студент. — Учитель помог подняться очкарику и с подозрением уставился на меня. — Сколько в тебе активного резерва?

— Сто единиц, господин учитель, — ответил я, виновато покосившись на Хобина. — По крайней мере, так мне сказали при поступлении полгода назад. Сейчас, возможно, побольше. Как и все, я постепенно повышаю резерв…

— Что ты почувствовал, когда повлиял на студента Хобина?

Я потёр разом вспотевший лоб, вспоминая неприятные ощущения, которые обрушились на меня ещё при чтении молитвы.

— В глазах потемнело ненадолго. И ещё… кажется, из темноты показались какие-то существа…

— Во-о-от! — Гвидуш поднял палец. — Вот оно! Безумие! Жрецу начинает казаться, что темнота оживает, что оттуда появляются монстры, мертвецы и прочая жуть! Сон разума рождает чудовищ. Жрец начинает испытывать липкий страх, появляются навязчивые мысли! Не все с этим справляются. Тут нужна сильная опора в сознании. Защита всегда строится на вере: я мыслю свободно и приручаю свой страх. Первое: разрешите себе испугаться. Да. Вы боитесь. Точка. Второе: поймите, что страх можно контролировать. Им можно управлять, а значит, убирать. Третье: замените страх. Страх убивает разум. Дышите глубоко и задавайте себе вопросы. Где я? Кто я? Кто вокруг меня? Зачем я это делаю? Как я могу с этим справиться? Какое у меня есть решение? Вот с этим мы и будем работать…

В этот момент одна из дверей распахнулась, и в зал стремительно вошёл ещё один человек в жреческом балахоне и с круглым колпаком на голове.

Это был полный низенький мужчина, его лицо покрывали веснушки, а волосы имели неестественно медный оттенок, будто покрылись ржавчиной.

— Всё, господин Гвидуш. Я достаточно увидел. — Толстяк встал напротив студентов и медленно оглядел каждого.

Рядом с гостем Гвидуш сразу как-то преобразился: выпрямился и посерьёзнел. У него будто даже борода стала ещё более седой.

— Уважаемые студенты, сегодня на нашем уроке присутствует специальный гость, — объявил он. — Это глава столичного Духовного Дома, господин Устин Хакан. Наш Духовный Владыка и есть главный Оракул Стокняжья. Кому, как не ему, знать всё о том, как противостоять безумию.

Студенты восхищённо зашептались, ну а я… чёрт… у меня даже колени ослабли, и морозец ужаса пронёсся по телу.

Оракул Хакан.

Главный Оракул Стокняжья!

Тот самый Жрец, который заведует всей обработкой Иномирцев в Тафаларе и не только. Ещё он контролирует порабощение варваров и исполнение указа императора «О крепостных».

При одной мысли об этом меня швырнуло из одного состояния в другое: я всей душой возненавидел этого человека… и одновременно испугался его. Этот рыжий толстяк в веснушках легко мог превратить меня в покорного раба.

Я смотрел на него исподлобья, а он всё стоял и цепко изучал лицо каждого студента. Когда дело дошло до меня, взгляд Хакана стал настолько добродушным, что меня бросило в дрожь.

— Господин Волков, приятно познакомиться, — сказал он и улыбнулся.

Я заставил свою задеревеневшую шею слушаться и кивнул.

— Моё почтение, господин Оракул.

— Прошу вас, обращайтесь ко мне: Духовный Владыка. Что ж, я наслышан о вашем выступлении на турнире, господин Волков. Собственно, поэтому и пришёл сюда. Мне сказали, что у вас сегодня первый серьёзный урок по Линии Жреца. Такому уникальному воину, как вы, господин Волков, нужно напутствие, и я пришёл его дать. И, конечно, всем остальным студентам, которые будут с вами учиться. Вы позволите, господин Гвидуш?

Тот кашлянул и отошёл на пару шагов назад.

— Ох, ну конечно, Духовный Владыка.

— Итак, мои юные братья и сёстры, — толстяк умильно сложил руки у груди, — сегодня я покажу вам то, чего вы, вероятно, никогда не видели, но к чему должны стремиться.

Он поднял руку, плавно провёл ладонью перед собой, и в воздухе образовались синие мерцающие буквы молитвы.

Студенты пооткрывали рты и замерли в восторге.

Я тоже замер, но с очень нехорошим чувством тревоги.

— Эта молитва доступна только Жрецу высшего ранга Оракул, господа студенты, — мягко произнёс Хакан. — Она так устроена, что никому не под силу её запомнить и записать, даже мне. Её можно лишь вызвать из божественных сфер и прочитать.

Он опять посмотрел на меня.

Я старался не подавать виду, но мне стало по-настоящему жутко от его взгляда. Сердце заколотилось как бешеное.

— Посмотрите на господина Волкова, — сказал Хакан, и все разом повернулись ко мне. — Вы утверждаете, что этот маг отличается от вас. Чем же?

— Он сильнее нас всех и владеет шестью Линиями магии, Духовный Владыка! — тут же ответил ему один из студентов.

Хакан кивнул.

— Это верно. Он владеет магией без ограничений. Но то, что он сильнее вас всех — большое заблуждение. То, что считается его сильной стороной, является и его самой серьёзной уязвимостью.

Он больше ничего не стал пояснять, а начал читать молитву.

Я невольно шагнул назад и посмотрел на Гвидуша. Тому явно не нравилось, что происходит, но он промолчал, не решившись возражать Оракулу.